«Тринадцатая сказка» Дианы Сеттерфилд – признанный шедевр
современной английской прозы, книга, открывшая для широкой публики жанр
«неоготики» и заставившая англо‑американских критиков заговорить о возвращении
золотого века британского романа, овеянного именами Шарлотты и Эмили Бронте и
Дафны Дюморье.
"...Лестница вела на галерею, некогда тянувшуюся по всей ширине
холла. Теперь же от одного конца галереи остались только торчавшие вкривь и
вкось головешки половиц да гора обломков на каменном полу первого этажа. Однако
другой ее конец с виду был в приличном состоянии. На всякий случай держась
подальше от перил, я осторожно прошла по галерее и вступила в коридор. Здесь
над головой имелся потолок; уцелели также доски пола и двери комнат. Я
очутилась в той части дома, что избежала полного разрушения. Ее даже можно было
счесть пригодной для жилья.
Сделав несколько снимков, я двинулась по коридору, пробуя
ногой половицы, прежде чем переносить на них вес тела.
За первой дверью открылся провал, ветви деревьев и голубое
небо. Ни стен, ни потолка, ни пола – только простор и свежий воздух.
Я закрыла дверь и, убеждая себя не нервничать, продолжила
путь вдоль коридора. Шаг за шагом я достигла второй двери, повернула ручку, и
дверь легко распахнулась.
Какое‑то движение!
Моя сестра!
Я едва не бросилась к ней.
Едва.
Но это было всего лишь зеркало. Тусклое от грязи и
испещренное темными пятнами, похожими на чернильные.
Я взглянула на пол, куда только что собиралась ступить. Пола
не было, только двадцать футов пустоты и каменные плиты внизу.
Я уже убедилась, что это был обман зрения, но сердце
продолжало колотиться в бешеном ритме. Я вновь подняла глаза и увидела ее.
Существо с бледным лицом и неясными контурами фигуры, замершее в дверном
проеме.
Она тоже меня увидела. Она стояла, протянув ко мне руку, как
будто предлагая сделать шаг ей навстречу. В конечном счете разве это не был
простейший способ с ней воссоединиться? Только один шаг.
Как долго простояла я там, глядя на эту фигуру?
– Нет, – прошептала я, но ее рука по‑прежнему была
поднята в призывном жесте. – Извини.
Рука медленно опустилась.
Затем она поднесла к лицу камеру и сфотографировала меня.
Напрасный труд. Снимки, сделанные сквозь зеркало, никогда не
получаются. Я это знаю. Я пробовала.
И вот я уже стояла, взявшись за ручку третьей двери. Правило
трех, как говорила мисс Винтер. Но мне сейчас было не до ее историй. Я потеряла
интерес к ее жуткому дому с открытыми всем дождям внутренностями и зеркалами‑ловушками.
Я решила уйти. Может, сфотографировать напоследок часовню?
Но даже этого мне не хотелось. Я пойду прямиком в сельский магазин. Я позвоню
оттуда в город и закажу такси. Доберусь до станции, а дальше поездом домой.
Так я и поступлю, через минуту‑другую. Пока же мне хотелось
немного постоять вот так, упершись лбом в поверхность двери и держась за ее
ручку, нисколько не интересуясь тем, что может находиться по ту сторону, и
только ожидая, когда перестанут течь слезы и уймется сердцебиение.
Я ждала.
И вот ручка двери под моими пальцами начала поворачиваться.
Сама собой..."